dura lex
Офшор или не офшор?
Структурирование капитала для себя и наследников
Проблема дефицита госбюджета, с которой в той или иной степени столкнулись правительства развитых стран, вынудила их вступить на путь борьбы с офшорами. Последние несколько лет одно за другим корректируются международные соглашения, регулирующие обмен налоговой информацией между странами, участились прецеденты раскрытия банковской тайны. Каковы перспективы офшоров для целей сохранения и использования капитала, рассказывает Валерий Тутыхин, адвокат, партнер юридической компании «Джон Тайнер и Партнеры».
До конца 90-х годов мы как юристы не видели спроса на «умные» схемы владения капиталом. Человеку было достаточно физически перевести деньги за границу на счет в любой стране, где это можно было сделать: Кипр, Швейцария, Австрия, Люксембург, Лихтенштейн и т. д., и на этом все планирование заканчивалось. Только с конца 90-х годов началась трансформация этой системы: индустриально развитые страны стали более пристально следить за своими налогоплательщиками, российские власти захотели каким-то образом регулировать процессы, происходящие в офшорном мире, и в целом страны стали более успешно договариваться между собой в плане обмена информацией о схемах ухода от налогов. Все это привело к тому, что сегодня наличие накоплений на незадекларированном счете за границей либо на счете совершенно безналоговой компании, которая управляется номинальными директорами и не находится реально в той стране, где она зарегистрирована, становится все менее и менее уютным. Я не говорю опасным, потому что опасности можно пока более или менее избегать.
Но уюта уже нет: сложно зачислять деньги на такую структуру, сложно с нее платить. Более того, все больше и больше стран соглашаются в той или иной форме раскрывать информацию другим государствам о бенефициарах таких структур. Если немного поиграть в футурологию и посмотреть, что будет в перспективе 10–15 лет, то легко допустить, что несмотря на все атаки на офшорный мир, страны, в которых можно будет конфиденциально накапливать капитал, все же останутся. Проблема в другом: для лиц, живущих в высоконалоговых странах, и тем более для их наследников будет все меньше возможностей безопасно пользоваться этими накоплениями.
Сегодня в России появились инструменты контроля за использованием офшорных денег. Достаточно вспомнить измененные договоры с Кипром, Швейцарией и Люксембургом, которые предусматривают полное раскрытие информации о бенефициарах. Меняется и налоговый кодекс, и арбитражная практика. Если раньше юристы налоговых инспекций лояльно относились к применению договоров об избежании двойного налогообложения, то теперь в судах они ссылаются на доктрину, в которой описываются правила применения этих договоров, и говорят о невозможности злоупотребления, о приоритете формы над содержанием, о том, что необходимо выяснить, а является ли эта структура действительно резидентом той страны, где она зарегистрирована и т. д. Потихоньку реформируется уголовное право и та часть законодательства о борьбе с легализацией преступных доходов, которая касается определения бенефициара. Власти пытаются создать законодательный инструмент для выявления бенефициара любой иностранной структуры, так или иначе работающей с российскими резидентами. То есть позиция российских властей по отношению к офшорным компаниям кардинально изменилась. И опасность возникает ровно в тот момент, когда из такой структуры начинают извлекаться деньги. Хотя смотря правде в глаза, пока России еще очень далеко до тотального контроля за офшорными накоплениями граждан: лазеек по незаметной трате таких денег – масса.
Если же анализировать возможность использования офшорных денег в семье, где экономически активное лицо живет в России, а прочие члены семейства – в других странах, то ситуация уже более тяжелая. Например, в Великобритании, если человек имеет статус простого, недомицилированного резидента, он еще может принять деньги в дар от близкого родственника и ввезти их в страну без уплаты налога. А вот в Германии это гораздо сложнее, и местная налоговая инспекция отслеживает все переводы из-за границы, чтобы при первой же возможности обложить их очень высоким налогом, иногда выше 50%. То же самое во Франции и Испании, которые считают, что если у человека жена и дети живут в их стране, то, возможно, и тот, кто зарабатывает им на жизнь, тоже имеет там фактическое «резидентство». За этим следует попытка обложить его общемировой доход и имущество по местной ставке. Я уже не говорю про американское законодательство, которое наиболее жестко относится к доходам, полученным за границей.
Сегодня в России появились инструменты контроля за использованием офшорных денег. Достаточно вспомнить измененные договоры с Кипром, Швейцарией и Люксембургом, которые предусматривают полное раскрытие информации о бенефициарах. Меняется и налоговый кодекс, и арбитражная практика. Если раньше юристы налоговых инспекций лояльно относились к применению договоров об избежании двойного налогообложения, то теперь в судах они ссылаются на доктрину, в которой описываются правила применения этих договоров, и говорят о невозможности злоупотребления, о приоритете формы над содержанием, о том, что необходимо выяснить, а является ли эта структура действительно резидентом той страны, где она зарегистрирована и т. д. Потихоньку реформируется уголовное право и та часть законодательства о борьбе с легализацией преступных доходов, которая касается определения бенефициара. Власти пытаются создать законодательный инструмент для выявления бенефициара любой иностранной структуры, так или иначе работающей с российскими резидентами. То есть позиция российских властей по отношению к офшорным компаниям кардинально изменилась. И опасность возникает ровно в тот момент, когда из такой структуры начинают извлекаться деньги. Хотя смотря правде в глаза, пока России еще очень далеко до тотального контроля за офшорными накоплениями граждан: лазеек по незаметной трате таких денег – масса.
Если же анализировать возможность использования офшорных денег в семье, где экономически активное лицо живет в России, а прочие члены семейства – в других странах, то ситуация уже более тяжелая. Например, в Великобритании, если человек имеет статус простого, недомицилированного резидента, он еще может принять деньги в дар от близкого родственника и ввезти их в страну без уплаты налога. А вот в Германии это гораздо сложнее, и местная налоговая инспекция отслеживает все переводы из-за границы, чтобы при первой же возможности обложить их очень высоким налогом, иногда выше 50%. То же самое во Франции и Испании, которые считают, что если у человека жена и дети живут в их стране, то, возможно, и тот, кто зарабатывает им на жизнь, тоже имеет там фактическое «резидентство». За этим следует попытка обложить его общемировой доход и имущество по местной ставке. Я уже не говорю про американское законодательство, которое наиболее жестко относится к доходам, полученным за границей.
Несмотря на все атаки на офшорный мир, страны для конфиденциального накопления капитала все же останутся. Самый важный вопрос для структурирования капитала - где планируется жить и тратить в будущем
Поэтому самый важный вопрос, который необходимо решить, прежде чем выбирать схему структурирования капитала, – это вопрос, каким образом использовать эти деньги в собственном и семейном потреблении в будущем. Здесь играет роль, резидентом какой страны является основное зарабатывающее лицо, в какой стране живет семья, где учатся дети и т. д. Потому что для всех членов семьи, получающих пассивный доход, для будущих наследников сложные схемы налогового планирования не подходят. Все, что им нужно, – это кредитка, с которой они могут оплачивать свои текущие расходы, и счет, с которого можно оплачивать колледж. И это самый сложный этап планирования. Готовые рецепты здесь есть, но они свои по каждой стране, плюс они постоянно меняются. Один из подходов к решению проблемы офшорных накоплений таков: как можно быстрее определиться, в какой стране планируется жить и тратить деньги, после чего грамотно и аккуратно перевести их в эту самую страну. Да, после этого доход с этих денег будет облагаться местным налогом, но проблема с источником местных трат будет решена. Другой подход – продолжить накапливать средства в конфиденциальной зоне, но при этом обзавестись таким способом вводить их в высоконалоговую страну, который не приведет там к их налогообложению.
После того, как удалось выбрать концептуальный подход к тратам являющихся сейчас конфиденциальными накоплений, можно переходить к юридическому структурированию активов. Юристы всегда улыбаются, когда первый вопрос, который клиенты задают в связи с этим, звучит так: «А что лучше – фонд или траст?». Начинать на самом деле нужно не с этого. Для начала следует оценить весь объем защищаемого капитала и определиться с размером суммы, которую клиент готов потратить на построение схемы его защиты. Если накопления исчисляются, скажем, 5 млн долларов, то это относительно небольшая сумма, и подходы одни; если речь идет о 50 млн долларов, то принципиально другие. Здесь, как и во всем: чем больше заплатил, тем надежнее получилось. За 300–500 тыс. долл. можно выстроить практически непробиваемую схему владения капиталом на годы вперед. За 20–50 тыс. долл. можно построить значительно менее изощренную схему, которая так или иначе будет решать отдельные задачи, но она будет требовать постоянного внимания со стороны самого клиента, и через какое-то время может возникнуть необходимость ее в чем-то поменять. За единицы тысяч долларов схем защиты капитала нет. Обычная офшорная компания стоит несколько тысяч долларов, но как давно подметили пользователи офшоров, это не структура для защиты капитала, а ловушка для его владельца.
Инструментарий для структурирования активов гораздо шире, чем альтернатива «офшорная компания – фонд – траст». Все финансовые центры постоянно работают над совершенствованием структур хранения капитала. Трасты и фонды могут быть дополнены собственными управляющими, финансовыми и инвестиционными компаниями, что создает дополнительную защиту. Есть гибридные структуры, нечто среднее между фондом и трастом, есть специально структурированные фонды, для которых владелец может сам прописать правила их функционирования. Есть кластерные структуры, когда ответственность распространяется не на всю структуру, а на каждый кластер в отдельности и т. д. и т. п.
Повторюсь, однако, что любая офшорная структура, сколь бы сложной и изощренной она ни была, все равно остается безналоговой структурой, на которой лежат по сути незадекларированные деньги. Поэтому даже если условия для их сохранения в будущем останутся без изменений, то для их использования в высоконалоговых странах возможностей остается все меньше и меньше. Поэтому именно с этого вопроса – где жить и тратить – нужно начинать планирование долгосрочной защиты своего с таким трудом заработанного капитала.
После того, как удалось выбрать концептуальный подход к тратам являющихся сейчас конфиденциальными накоплений, можно переходить к юридическому структурированию активов. Юристы всегда улыбаются, когда первый вопрос, который клиенты задают в связи с этим, звучит так: «А что лучше – фонд или траст?». Начинать на самом деле нужно не с этого. Для начала следует оценить весь объем защищаемого капитала и определиться с размером суммы, которую клиент готов потратить на построение схемы его защиты. Если накопления исчисляются, скажем, 5 млн долларов, то это относительно небольшая сумма, и подходы одни; если речь идет о 50 млн долларов, то принципиально другие. Здесь, как и во всем: чем больше заплатил, тем надежнее получилось. За 300–500 тыс. долл. можно выстроить практически непробиваемую схему владения капиталом на годы вперед. За 20–50 тыс. долл. можно построить значительно менее изощренную схему, которая так или иначе будет решать отдельные задачи, но она будет требовать постоянного внимания со стороны самого клиента, и через какое-то время может возникнуть необходимость ее в чем-то поменять. За единицы тысяч долларов схем защиты капитала нет. Обычная офшорная компания стоит несколько тысяч долларов, но как давно подметили пользователи офшоров, это не структура для защиты капитала, а ловушка для его владельца.
Инструментарий для структурирования активов гораздо шире, чем альтернатива «офшорная компания – фонд – траст». Все финансовые центры постоянно работают над совершенствованием структур хранения капитала. Трасты и фонды могут быть дополнены собственными управляющими, финансовыми и инвестиционными компаниями, что создает дополнительную защиту. Есть гибридные структуры, нечто среднее между фондом и трастом, есть специально структурированные фонды, для которых владелец может сам прописать правила их функционирования. Есть кластерные структуры, когда ответственность распространяется не на всю структуру, а на каждый кластер в отдельности и т. д. и т. п.
Повторюсь, однако, что любая офшорная структура, сколь бы сложной и изощренной она ни была, все равно остается безналоговой структурой, на которой лежат по сути незадекларированные деньги. Поэтому даже если условия для их сохранения в будущем останутся без изменений, то для их использования в высоконалоговых странах возможностей остается все меньше и меньше. Поэтому именно с этого вопроса – где жить и тратить – нужно начинать планирование долгосрочной защиты своего с таким трудом заработанного капитала.
8 июля 2013